Дезертир - Страница 30

— Вот с этим я что-то не понял.

— А чего понимать? Рубль — это наша валюта, самая стабильная в мире. Потому что курс у нее… Ну, скажем так: приходишь ты к какому-нибудь типу, и нужно тебе купить… — Паля наморщил лоб, никак не мог сообразить.

— Сигареты, — подсказал Никита.

— Да! Он тебе говорит: рубль. Ты соглашаешься. Он тебе дает пачку и пишет на тебя рубль. — Паша накорябал на земле пальцем палочку. — И дает тебе дело на рубль. Ты идешь, делаешь дело и приносишь ему… Ну, что-нибудь. Какую-нибудь интересную вещицу. Он говорит: отлично! Эта вещица потянет на сто рублей! И пишет тебе девяносто девять в плюсик…

Никита смотрел, как Паля рисует на земле плюсик и думал: а не опоздал ли он с расспросами? Похоже, его собеседник напился вдрызг.

— По сторонам смотреть не забываешь? — вдруг вскинул голову Паля.

— Нет! — Никита быстро огляделся, потому что и правда отвлекся. — К чему это все, я не пойму? Ну, рубли эти. На доллары это сколько?

— Сколько ты отдашь долларов за патрон? — спросил Паля и стер свои записи.

— Не знаю. Но Червь сказал: два патрона на рубль, или как-то так.

— Значит, такова цена Червя. Ты мог бы, кстати, поторговаться. На самом деле, если нас прижмут и мы будем в доме сидеть и задницу Червю прикрывать, ты его спроси, когда он магазины из подвала подавать будет: почем патрончики? Уверен, цена сильно упадет! — Паля еще отхлебнул, подумал о чем-то. — С другой стороны, иногда тебе до одури нужны патроны. И цена растет. Иногда бывает нужен всего один патрон, в лоб себе выстрелить, и тогда за него отдаешь все, что имеешь. Понятно?

Никита хотел было сказать «нет», но передумал. Пора менять тему, тут толку не добьешься.

— Понятно. А что там, в этих развалинах?

— Вот так же и с курсом рубля… — протянул Паля, заканчивая лекцию о странной экономике Зоны. — Что ты сказал? Развалины, да. Это поселок. Забыл, как называется. Нам там делать нечего.

— Но ведь кто-то же там бывал?

— Мы — нет. Нечего там делать, сказал же.

— Так… — Никита почесал затылок, прикидывая, что бы действительно важного спросить. — Чем Червь занимается? Торгует оружием, да?

— Он всем торгует.

Паля вдруг встал и шагнул к правому пулемету, прицелился во что-то.

— Псы, кажется.

— Слепые псы? — Никита щурился на заросший деревцами пригорок, но ничего рассмотреть не мог. — Где? Ты как их углядел-то?

— Они слепые, их надежнее чуять, чем углядывать, — скривился Паля. — Эх, Каша, откуда ты такой взялся?

— Так… Я же говорил.

— Больше не говори. Но похоже, ты и в самом деле уникальный мальчик. Уникальный по глупости, я хочу сказать.

Паля теперь даже не пил водку, а впитывал. Набирал в рот и болтал там, будто старался, чтобы спиртное впиталось в него еще во рту. Глаза у него стали мутные, тоскливые.

— Слепые псы, — повторил он. — Но, кажется, уходят. Псы не любят нападать на группы. Их надо разозлить чем-то, чтобы кинулись… Одиночка — другое дело. — Он неожиданно дал в сторону бугорка короткую очередь и сполз по стенке окопа, совершенно не интересуясь ее результатами. — Ты поглядывай, Каша, не зевай.

— Кто такой Мачо? — спросил Никита.

— Торгаш вроде Червя. Окопался тут неподалеку. Я его и не видел никогда.

— У него такой же… бункер?

— Вряд ли. Это у нас Червь, он копать любит! — Паля хрипло рассмеялся. — Мачо, конечно, тоже выбросы где-то пережидает, но мы не знаем как.

— Надо обязательно прятаться, да?

— Ну, если хочешь еще пожить немного — обязательно.

Никита потер слипающиеся глаза, огляделся. Тихо. Сонный, обычный пейзаж, только все разрушено. Будто налет был недавно. Кажется, что сейчас должны вылезти из всяких щелей оглушенные жители, женщины поднимут плач… Но тут никто не живет, кроме банд вот таких психов.

«Таких, как я, — напомнил себе Никита. — Мы теперь вместе».

Левый пулемет был нацелен на руины поселка. Никите даже стало смешно: у пулемета был такой важный вид, словно это он разрушил населенный пункт. И готов повторить, если хоть кто-то там появится. Сдерживая довольно глупое в такой ситуации хихиканье, Никита полез в карман за куревом, чтобы хоть немного взбодриться, и тут же увидел людей.

Две девушки, обе темноволосые. У одной короткая стрижка, у другой длинная коса. Они спокойно шли мимо развалин длинного двухэтажного дома, будто вывалились в Зону из далекого прошлого.

— Паля!

Но проводник уже стоял рядом, впившись взглядом в нереальных девиц.

— Паля, кто это?

— Подвинься!

От сильного толчка Никита отлетел в сторону и с ужасом смотрел, как Паля целится.

— Может, не надо? — успел сказать он до того, как затарахтел пулемет.

Сперва Никита решил, что Паля промахнулся: пули вышибали бетонную крошку из стены здания далеко за спинами девушек. Но пьяный пулеметчик знал, что делает: поймав горизонталь, он уверенно повел стволом. Гостьи из прошлого повалились на землю, но это их не спасло, Никита отчетливо видел, как летели в стороны куски вырванной крупным калибром плоти.

— Они были в платьях, — зачем-то сказал он. — В летних платьях. Красное и голубое.

— Я заметил, — скромно признался Паля. Он выглядел очень довольным. — Не шевелятся?

— Нет. Зачем ты их убил?

— А нечего под дулом прогуливаться. Ох, Каша, откуда ты такой взялся? Надо будет с тобой еще поговорить…

Паля на ощупь поднял трубку старинного вида телефона, постучал пальцем той же руки по рычажкам и только потом поднес трубку к уху.

— Принс? Я кого-то подстрелил у поселка, мы пойдем посмотрим. Давайте, прикройте.